Богач, бедняк... Том 2 - Страница 72

– Теперь, когда ты достал меня своими похвалами, – сказал Рудольф, – тебе ничего не остается, как поставить меня на пьедестал или за стекло для всеобщего обозрения.

– Я знаю, куда тебя поставить. Твое место – в городской мэрии, – сказал Гросетт. – Ты должен стать мэром. И могу поспорить, я способен этого добиться. Ну, как тебе нравится такая перспектива? Вряд ли ты захочешь стать сенатором. Сенатором от штата Нью-Йорк? Думаю, тебе это не с руки, не правда ли?

– Сид, – мягко сказал Рудольф. – Да я же тебя поддразниваю, неужели ты не понял? Действительно, я польщен. Загляну к тебе на следующей неделе, обещаю.

– А теперь не мешает вспомнить, что мы на свадьбе, а не в прокуренном номере отеля. Я намерен потанцевать с невестой. – Поставив на стойку свой стакан, он, дружески хлопнув Сида по плечу, отправился на поиски Вирджинии. Он с ней еще не танцевал и если не станцует хотя бы раз, то, несомненно, начнутся всякие разговоры. Уитби – маленький городок, тебя повсюду преследуют острые глаза и болтливые языки.

Последовательный республиканец, потенциальный сенатор, он подошел к невесте. Она стояла под навесом, скромная, застенчивая, в веселом настроении, положив свою легкую ласковую ручку на локоть своего новоиспеченного мужа.

– Не окажете ли честь? – церемонно спросил он.

– Все, что мое, – твое, – сказал Брэд. – Ты же знаешь!

Рудольф вихрем увлек Вирджинию в круг танцующих. Она танцевала так, как и подобает невесте: ее холодная рука в его руке, ее прикосновение к плечу было легким, как перышко, ее голова была гордо откинута назад. Вирджиния понимала, что сейчас все девушки с завистью взирают на нее, искренне желая оказаться в эту минуту на ее месте, а мужчины – на месте ее мужа.

– Желаю тебе много счастья, – сказал, танцуя, Рудольф. – Много, много лет безоблачного счастья.

Она тихо засмеялась.

– Я, конечно, буду счастлива, – ответила она и чуть прижалась к нему бедром. – Не беспокойся. Брэд будет моим мужем, а ты – любовником!

– Господи, опомнись, Вирджиния!

Она прижала пальчик к его губам, чтобы он замолчал, и они в молчании закончили танец. Когда он подвел ее к Брэду, то уже понимал, что ошибся, – все не так просто. Далеко не все образуется, даже через миллион лет.

Рудольф не осыпал рисом новобрачных вместе с другими гостями, когда они на машине Брэда отъезжали в свадебное путешествие. Начинался медовый месяц. Он стоял на крыльце клуба рядом с Калдервудом. Калдервуд тоже не бросал рис. Старик хмурился, и нельзя было понять – то ли от своих мыслей, то ли из-за того, что солнце било ему прямо в глаза. Еще раньше Калдервуд сказал, что ему надо поговорить с ним, и поэтому Рудольф дал знак Джин, что они встретятся позже, и она оставила мужчин наедине.

– Ну, что ты обо всем этом думаешь? – наконец спросил его Калдервуд.

– Прекрасная свадьба!

– Я не об этом.

Рудольф пожал плечами:

– Кто знает, как сложится их совместная жизнь?

– Он теперь рассчитывает занять твою должность.

– Вполне естественно, – ответил Рудольф.

– Клянусь Богом, мне так хотелось, чтобы сейчас ты с моей дочерью ехал в свадебное путешествие.

– Жизнь далеко не всегда такая, как нам хочется.

– Ты прав, конечно. – Калдервуд покачал головой. – Все равно я ему до конца не доверяю, – сказал он. – Мне, конечно, неприятно говорить так о человеке, который работает на меня и который женился на моей дочери, но правды от себя не скроешь.

– Но со времени своего приезда сюда он не сделал ни одного неверного шага, – сказал Рудольф. «Кроме одного, – мысленно добавил он. – Не поверил тому, что я рассказал ему о Вирджинии. Или же еще хуже – поверил, но это его не остановило и он все равно женился». Но он ничего этого не мог сказать Калдервуду.

– Он ведь твой друг, я знаю, – продолжал Калдервуд. – Он хитер как лиса. Ты знаешь его очень давно и веришь ему, и, уж если ты притащил его сюда и поручил большой ответственный пост, значит, ты в нем уверен. Но в нем есть что-то такое…– Калдервуд покачал своей большой головой с желтовато-болезненным лицом, на котором уже лежала печать приближающейся смерти. – Он пьет, он любитель баб. Не нужно мне возражать, Рудольф, я знаю, что говорю… любит азартные игры, и вообще он – из Оклахомы…

Рудольф фыркнул.

– Я все знаю, – продолжал Калдервуд. – Я – старик, и у меня есть свои предрассудки. Но против реальности не попрешь. По-моему, ты избаловал меня, Руди. За всю свою долгую жизнь я никогда не доверял ни одному человеку так, как тебе. Даже если тебе удавалось заставить меня поступать вопреки моему мнению, а такое случалось не раз, я был уверен, что ты никогда не пойдешь против моих интересов, никогда не ввяжешься в интригу, не станешь подрывать мою репутацию.

– Благодарю вас за добрые слова, мистер Калдервуд.

– «Мистер Калдервуд», все время «мистер Калдервуд», – недовольно заворчал старик. – Неужели и тогда, когда я буду лежать на смертном одре, ты будешь по-прежнему называть меня «мистер Калдервуд»?

– Благодарю вас, Дункан, – сказал Рудольф. Ему, правда, с трудом удалось назвать его по имени.

– Передать Брэду Найту все свое дело, черт бы его побрал. – В надтреснутом, старческом голосе Калдервуда послышалось сожаление. – Даже если это произойдет после моей смерти. У меня душа разрывается на части. Но если ты скажешь, то…– он замолчал.

Рудольф вздохнул. Всегда в жизни приходится кого-то предавать, подумал он.

– Я ничего не говорю, – тихо ответил Рудольф. – В нашем юридическом отделе есть один молодой юрист по имени Матерс.